Просто страшный рассказ

Худощавый, бледный, высокий парнишка, с очень тонкой, лишь под лупой различимой границей между белком глаза и зрачком, накинутым на плечи белым халатиком смотрел куда-то в пустоту. Очертания предметов были размытыми, буквы на плакате «Глаукома» были единым целым с бело-жёлтым фоном ватмана-ветерана, орнамент линолеума казался размазнёй двухлетнего малыша, которые впервые дали в руки кисть и краски. Человек ругался про себя, проклиная этот несчастный «Атропин». Ни читать, ни писать, ни сидеть за компьютером в ближайшие два-три дня ему не светило. А ещё он сожалел, что до сих пор не обзавёлся мобильником. С его тогдашним зрением в «Джимке» не поболтаешь, но можно было хотя бы послушать музыку, убивая время. Он уже полчаса смотрел в далёкую бесконечность, сквозь стены и окна, и занятие это успело немало надоесть.
Через пару минут закончился обед, и эскулапы вышли из ординаторской. Судя по доносившимся обрывкам разговора, торопились на операцию. К парнишке подошла врач, которая должна была осмотреть его глаза.
- Что, Дим, заждался?
Он, улыбнувшись, кивнул головой.
- Ну извини уж, ещё часов подожди. Радуйся, что мы не стали класть тебя на дневной стационар, а то был бы до пяти вечера в нашем полном распоряжении. Через час-полтора осмотрю тебя и отпущу на все четыре стороны. Завтра приедешь за актом.
- Надежда Фёдоровна! – крикнули врачи, и окулист бодро зашагала к ним.
«Кхе-кхе. Замечательно. Ещё дважды по столько же заниматься ерундой. В лучшем случае дважды по столько же. И ведь время ничем не убить. Остаётся лишь тупо ждать» - съязвил пациент.
Воздух вокруг вонял мочой. В туалетах никто не смывал, да и не каждый успевал дойти до уборной. Время от времени да поругаются медсёстры на очередного девяностолетнего пенсионера, оставившего на линолеуме жёлтую лужицу. А «виновник торжества», неловко шаркая непослушными ногами, всё повторял: «Прости меня, Айнар. Совсем я старый, не могу долго терпеть». Молоденькая сестричка с восточным именем шипела что-то сквозь зубы, но шла за ведром и шваброй. Самая обычная сцена из жизни городской больницы.
Где-то вдалеке громко заскрипели носилки на металлических, звонко стучащих колесах. Эти звуки приближались к парнишке, и спустя минуту мимо него пронеслись четыре врача и оперируемая, «божий одуванчик» лет семидесяти. Вдруг парень почувствовал запах, который по своей омерзительности, неприятности превосходил всё учуянное ранее. Нет, это не был «аромат» смеси мочи, кала и прочих малоприятных субстанций. Такой тяжёлый, вязкий, тягучий, гнущий к земле запах был у того, что рано или поздно настигнет любого из нас. Это был неощутимый для большинства людей запах смерти.
В его мозгу живо встала картина – прошёл послеоперационный период, и довольная бабулька выходит из больницы, переходит через дорогу по зебре на зелёный сигнал светофора. И тут – БАМ! Её сшибает чёрный «Пежо», и его водитель, осознав случившееся, вдал по газам, скрываясь с места происшествия.
Парень мысленно крикнул старушке: «Как выпишетесь отсюда, не жалейте денег, вызовите такси!» Спустя мгновение бабушка слегка приподнялась с носилок и по её губам можно было прочитать «Зачем?». Врач тут же осадила пациентку» «Вы что, вы что?! Прилягте немедленно! Вы должны расслабиться перед операцией!»
«Чёртов атропин» - шепотом ругнулся парень, - «ничего не вижу!». И как он ни пытался выкинуть сцену с чёрным «Пежо» из своей головы, эта короткометражка снова и снова прокручивалась в его голове.
Почувствовав запах смерти, особенно чутко осознаёшь, что ты не вечен, равно как не бессмертны и твои родные и близкие. Самое страшное, что мало кто умирает своей смертью. Кого изобьют до смерти гопники, кого собьёт машина, кто покончит с собой, кого убьёт киллер, кто не рассчитает дозу снотворного, кто задохнется газом, а кто сгорит в огне пожара, разбушевавшегося от одной единственной непотушенной сигареты…
Возможно, в далёком-далёком будущем, наши светлые учёные найдут способы победить смерть во всех её проявлениях. И не то нечто в мешковатом чёрном балахоне с огромной косой в призрачных руках, а ту, что обрывает нити жизни людей. Но мне почему-то кажется, что моё поколение не доживёт до сего радостного момента...